- Да, это наше упущение, и я прошу у всех зрителей прощения за него! – эмоционально восклицает актриса и заливисто смеется. Кажется, «звездная болезнь» совсем не коснулась ее: Йовович очень проста в общении, что особенно трогательно. – Дело в том, что когда мы снимали эпизоды под стенами Кремля, то говорили с мужем о Путине и Медведеве, это же их обитель. Но они никак не зомби, их образы мы использовать не могли! А вот про папу Ленина мы подумали только, когда все уже было готово: заметили, что в кадр попал мавзолей, ну и вспомнили, что в нем лежит наш знаменитый революционер. Так обидно, если честно! Вот было бы круто, если бы он тоже ожил и пошел в картине на меня! Ух, задала бы я ему! И ему, наверное, неприятно, что мы про него позабыли. С другой стороны, я знаю, что многие люди в России с большим уважением относятся к идеям коммунизма и к этому лидеру конкретно, боюсь, мы могли бы задеть их чувства. Так что, может, даже и хорошо, что папа Ленин спокойно почивает в своем пристанище. Считайте, мы его пощадили.

- Тогда все ясно, но почему папа Ленин? Мы называем его дедушкой!

- Дедушкой, правда? – в свою очередь удивилась Йовович. – Нет, я всегда зову его папой, и по-русски, и по-английски. Хотя я не так уж часто вообще про него говорю, если честно, могла что-то перепутать.

- Мила, а еще вы с каждым своим визитом в Россию не устаете нахваливать нашу страну, ее культуру и кухню в особенности. Нам приятно, но живете вы все-таки в Америке, значит, там вам нравится больше. Что вас особенно привлекает в Штатах?

- О, мне, на самом деле, сложно дался выбор, где именно жить. Я ощущаю себя гражданкой мира, была бы моя воля – по два месяца жила бы сначала в Европе, потом в Нью-Йорке, потом в Москве или даже каком-то другом городе России. Иногда очень хочется вернуться в Киев, хотя бы на выходные. Но поздно уже: в Америке у меня муж, дети, друзья, работа, вся моя жизнь. Однако я бы не сказала, что мне там все на сто процентов нравится. Пробки там ужасные, еще хуже, чем в Москве порой. А стиль вождения в Нью-Йорке отвратительный, в Европе автомобилисты куда аккуратнее и воспитаннее ведут себя на дорогах. Хм, что еще? Ах да, хотите оставаться в тонусе – никогда не ешьте в американских забегаловках, это настоящая гадость, буэээ! – припечатала она.

- Так где же там есть-то еще, кроме как не в ресторанах фаст-фуда?

- Ну, ну, не многие в это верят, но в Америке существует национальная кухня. Просто ее тщательно скрывают, и зачастую найти в сотне кафешек ту, где вам подадут на гамбургеры с картошкой-фри гораздо сложнее, чем расправится с зомби. Серьезно, даже мне это иногда не удается. Если окажетесь вдруг в Америке, никогда не идите на поводу у известных закусочных, как бы голодны вы ни были, поищите что-нибудь национальное, вкусное, настоящее. Могу рекомендовать мое любимое блюдо.

- Да, пожалуйста.

- Это цыпленок или куриные крылышки в свежих, только что поджаренных вафлях.

- Что? Может быть, вы хотели сказать тостах?

- Каких тостах? – поразилась моему невежеству Милла. – В вафлях! В пышных, сладких вафлях, желательно с присыпкой из сахарной пудры. Кладем туда цыпленочка, слегка сдабриваем его любимым соусом – и готово!

- Милла, ну вам-то мы поверим, что это может быть вкусно, – подыграла я актрисе. – Хотя порой вас сложно понять – вот взяли и взорвали зачем-то в фильме любимую Москву!

- Да бросьте, это же так весело! Мы уже уничтожали кучу городов с моим мужем в предыдущих частях, а до столицы России руки все не доходили. И я сказала ему: «Пол, ну когда наконец? Давай взорвем на фиг всю Москву, порадуем зрителей!» Это же так здорово! А вы как считаете? – спросила она и сама себе ответила. – Это просто забавно!